– У меня предварительно есть только один вопрос, – ответил Турецкий. – Вы ведь в курсе, что дело о взяточничестве подследственно Прокуратуре? – Анисимов улыбнулся и кивнул. – Тогда я не совсем понимаю, почему непосредственно в момент взятия преступников с поличным Генпрокуратурой оно не было возбуждено... Тем более что Познеев, ее представитель, там присутствовал?..

– Я ожидал от вас этот вопрос, – согласился полковник. – Он вполне закономерен, но мне придется начать несколько издалека.

– Ничего, – улыбнулся Турецкий, – послушаю с удовольствием...

– Вы, конечно, в курсе, что Федеральная таможенная служба была переведена в подчинение Министерства экономического развития не так давно... Заодно поменяв и свое название: раньше она называлась Государственным таможенным комитетом, относилась к другому ведомству и подчинялась непосредственно министру... Далее, если иметь в виду таможенные службы республиканских и городских масштабов – соответственно его помощникам, замам... Ну и так далее.

Александр Борисович кивнул, с интересом ожидая продолжения.

– Еще до того, как перемещение из ведомства в ведомство состоялось, нас заинтересовал один из сотрудников Таможенного комитета, облеченный не маленькой должностью: чтобы сразу с этим покончить, упомяну, что его должность осталась при нем и по сей момент, хотя ее название звучит уже несколько иначе... Речь идет об одном из заместителей главы ФТС Ахмеде Ахмедовиче Митарове...

Турецкий невольно поднял брови, поскольку прекрасно представлял не только «высоту» данной должности, но, что гораздо важнее, те возможности, которые она дает.

Между тем полковник продолжил:

– Мне не нужно вам объяснять, что слежка за таким человеком – дело крайне сложное, а главное, требует времени, в том числе и на внедрение в его окружение агентов, что тоже крайне непросто... Словом, пока суть да дело – произошло ведомственное смещение таможенной службы, наш человек, с огромным трудом введенный в окружение Митарова, грубо говоря, оттуда в процессе перетряски вылетел... Пришлось начинать все сначала... М-да!

Анисимов немного помолчал, собираясь с мыслями.

– К тому моменту, как комитет сделался ФТС, наше внимание успел привлечь еще один человек, начальник таможенного поста «Казимовский» Виталий Егорович Кругликов. С одной стороны, он часто, а главное, накоротке общался с Митаровым – их явно связывали длительные отношения, с другой – жил явно не по средствам. На «Казимовском» проворачивались какие-то темные делишки, это сомнений не вызывало... Необходимо было установить, что именно там происходит. Вот тут нам, можно сказать, повезло: агента мы на этот пост внедрили быстро... И так же быстро обнаружилось, что не нас одних беспокоит личность Кругликова: Управление службы собственной безопасности Московской таможни (я имею в виду Московское таможенное управление) также заинтересовалось нашим «клиентом», и среди сотрудников замелькали их оперативники...

– Иными словами, – уточнил Александр Борисович, – на господина Кругликова, насколько я понимаю, одновременно вышли с двух сторон?

– Совершенно точно! – полковник невесело усмехнулся. – Причем собственная безопасность сделала это гораздо раньше, их операция находилась, можно сказать, на завершающем этапе. Во всяком случае, вмешаться и предотвратить арест двоих фигурантов по данному делу мы не успели... Пришлось присоединиться на заключительной стадии...

– Предотвратить?.. – Турецкий удивленно посмотрел на Анисимова и тут же спохватился: – Ах, да... У вас с оперативниками собственной безопасности были разные цели! Вернее, цели разного уровня... Верно?

– Верно, – кивнул Михаил. – Нам важно было схватить за руку начальника поста Кругликова, оперативники, прознавшие о том, что через «Казимовский» в Москву прибыла контрабандная партия мобильных телефонов, караулили эту партию и передачу денег от владельца фирмы, забиравшего ее, – сотруднику таможенного поста... Вмешаться мы, как уже было сказано, не успели, этих двоих оперативники СБ взяли с поличными и, как положено, вызвали представителя Горпрокуратуры... Единственное, о чем мы сумели побеспокоиться, – чтобы им стал Николай Познеев. Ему мы доверяли целиком и полностью и могли открыть карты...

– Чтобы в конечном счете он работал над этим делом в нужном вам направлении... – задумчиво произнес Александр Борисович.

– Именно, – подтвердил Анисимов. – Но дело не только в этом...

– Вероятно, в том, что только с Николаем Петровичем Познеевым вы могли договориться о сроках возбуждения дела? – усмехнулся Турецкий.

– Так оно и есть... Нам необходимо было какое-то время, чтобы осуществить по меньшей мере одно собственное оперативное мероприятие. Есть и еще одна тонкость: при данном условии тормозить процесс дознания мы все-таки не могли, не были в этом заинтересованы, понимаете?.. И Николай, фактически неофициально, провел с этими типами, схваченными за руку, несколько допросов... Я, кажется, забыл упомянуть, кто именно попал в руки оперативников. Взяткодатель – владелец не одной, а целой сети фирм, торгующих мобильными телефонами, Арциховский Арнольд Адольфович... Как понимаете, ему есть что терять. Сотрудник таможенного поста, получивший миллион, что называется, налом из рук в руки, – заместитель Кругликова – Марусин Олег Маркович. Соответственно, на допросах вели и ведут себя диаметрально противоположным образом...

– Могу я узнать, – мягко поинтересовался Александр Борисович, – какого рода оперативное мероприятие вас «затормозило»?..

Полковник немного помолчал, глядя в сторону, потом слегка пожал плечами:

– Ну... думаю, да, особого секрета тут нет... Вы ведь тоже используете в своей работе «подсадных уток»?

– Ясно, – слегка улыбнулся Турецкий. – Подсадили в камеры к этим типам агентов... И как?

– Пока – ничего нового, – нахмурился Михаил. – Я уже говорил, что Арциховский сразу же, причем весьма инициативно, начал давать показания. Утверждает, что, по его сведениям, большая часть денег отправляется в карман Кругликова – правда, утверждает он это совершенно бездоказательно, против Виталия-свет-Евгеньевича ни единой улики, зато звонок от Митарова «кому следует» уже был...

– Значит, «молчун» – Марусин... – задумчиво произнес Александр Борисович. – Если бы и он дал показания против своего начальника, дело, как я понимаю, сдвинулось бы с места... Уж у него-то наверняка доказательства причастности Кругликова к их делишкам есть. А возможно, и против Митарова кое-что имеется... Верно?

– Да, ваша точка зрения с нашей полностью совпадает... Но вас, Александр Борисовичу, пожалуй, все-таки сумею, с одной стороны, удивить, с другой, возможно, и помочь. Есть два момента...

– Да?

– Знаете, кто адвокат молчуна Марусина?

– Не может быть... – пробормотал Турецкий.

– Борис Николаевич Шахмин. Как видите, еще как может!

– Та-а-ак... – У Турецкого был вид кота, только что отведавшего сметаны. – А второй момент?

– Это связано с допросами подозреваемых, которые успел провести Коля... Вообще-то для него это не характерно, но, допрашивая Марусина, Николай, можно сказать, сорвался...

– Каким образом? – насторожился Александр Борисович.

– Видите ли, этот тип вел себя в процессе дознания не просто молчаливо: он вел себя крайне нагло! Мы еще в этой связи сделали вывод, что господин он весьма осведомленный. Иначе не был бы так уверен в собственной безнаказанности... В общем, он, да еще совершенно непозволительным тоном, заявил Николаю, что готов съесть собственную шляпу, если через пару недель тот его собственноручно, да еще и с извинениями, не препроводит из Лефортово на свободу... И будет долго благодарить Бога, если при этом усидит на своем стуле...

– Ни черта себе! – не выдержал Турецкий.

Полковник вздохнул и продолжил:

– Там и еще были подобные детали, прочтете сами, они есть в деле... Зная Николая, лично я ничуть не удивился тому, что произошло следом. Познеев сгреб этого подонка за грудки, оказавшись с ним нос к носу, и поклялся, что, даже если ему придется положить на это всю оставшуюся жизнь, и сам Марусин, и его начальничек, и, как он выразился, «ваш министерский шеф» получат на полную катушку, в том числе и за свои прошлые делишки...